Сказка о Тройке

сатирическая повесть Братьев Аркадия и Бориса Стругацких, связанная общими героями с повестью Понедельник начинается в субботу.

Хранилище

1968 – Сказка о тройке (без илл.).pdf

История публикации, цензура

Предполагалось печатать повесть в «Детской литературе» и в «Молодой гвардии», но оба издательства неожиданно для авторов отказались. Существуют два основных варианта текста: пространный, впервые опубликованный в журнале «Смена» в 1987 году; и краткий — для альманаха «Ангара» (специально «подогнанный» под объём), напечатанный в 1968 году. Этот вариант имел сложную судьбу: в 1969 году тираж альманаха «Ангара» (Иркутск) был запрещён и изъят из публичных библиотек[источник не указан 1119 дней], а главный редактор Ю. Самсонов получил выговор, а затем был уволен. Повесть публиковалась за границей в журнале «Посев». В СССР повесть вышла лишь 20 лет спустя после иркутского случая. Варианты различаются дополнительными героями и сюжетными линиями.

Сюжет

«Сменовский вариант»

В книжных изданиях снабжён громоздким подзаголовком: «История непримиримой борьбы за повышение трудовой дисциплины, против бюрократизма, за высокий моральный уровень, против обезлички, за здоровую критику и здоровую самокритику, за личную ответственность каждого, за образцовое содержание отчетности и против недооценки собственных сил».

Сотрудники НИИЧАВО Привалов, Ойра-Ойра, Корнеев и Амперян прибывают в Китежград, где намерены получить у местных чиновников ряд чудесных предметов и существ для института. В их числе — разумные клоп Говорун и спрут Спиридон, снежный человек Фёдор, Чёрный ящик и другое. Вскоре они обнаруживают, что Тройка по Рационализации и Утилизации Необъяснённых Явлений (ТПРУНЯ) обладает одновременно абсолютной властью, возмутительным невежеством и карикатурной бюрократией. Состав Тройки — 1) председатель-бюрократ товарищ Лавр Федотович Вунюков, 2) истеричный активист Рудольф Архипович Хлебовводов, 3) вечно согласный Фарфуркис, никогда и никем не называемый по имени и отчеству, 4) вечно спящий (хотя иногда вставляющий реплики спросонья) полковник мотокавалерии плюс научный консультант — знаменитый профессор Амвросий Амбруазович Выбегалло, блистающий остроумным невежеством. Потребные чудесные существа и вещи содержатся в Колонии Необъяснённых явлений под началом героического коменданта Зубо́, их периодически приходит фотографировать вечно скандалящий фотограф Найсморк.

Молодым учёным приходится играть с ТПРУНЯ в её бюрократическую игру, отбивая каждого подопечного и, в свою очередь, отбиваясь от навязывания совершенно ненужных и псевдозагадочных предметов. Бюрократия Тройки имеет силу магии: Большая Круглая Печать, с помощью которой утверждаются решения, делает постановления неоспоримой реальностью. Так, когда ТПРУНЯ принимает решение о вредоносности комариного болота, она объявляет его трансцендентным, иррациональным и следовательно — несуществующим, и болото исчезает с карты. В финале учёные нейтрализуют ТПРУНЯ, устроив поток новых писем-заявок научной общественности на необъяснимые явления в адрес ТПРУНЯ и создав подкомиссию в составе самих себя, раздав затем самим себе же искомые объекты.

Отдельным изданием данный вариант вышел в 1992 году в одном томе с повестью «Понедельник начинается в субботу» и с тех пор регулярно переиздаётся.

«Ангарский вариант»

Во второй версии «Сказки» главных героев двое — Привалов и Амперян. Они попадают в город Тьмускорпионь (он заменяет в этом варианте Китежград), располагающийся на семьдесят шестом этаже НИИЧАВО, на неожиданно заработавшем лифте. В этом варианте Тройка первоначально была комиссией горкомхоза («канализаторами»), заброшенной двадцать лет назад (то есть в 1947 году) на лифте в Тьмускорпионь и впоследствии узурпировавшая там власть. В финале Тройку разгоняют Кристобаль Хунта и Федор Симеонович Киврин. В этом варианте отсутствует полковник мотокавалерии — вечно дремавший член Тройки, а также некоторые второстепенные персонажи, связанные с Ойрой-Ойрой и Корнеевым (спрут Спиридон, Жидкий пришелец и др.). Впервые переиздан в 1987 году в журнале «Социалистический труд», последующие переиздания следуют регулярно. «Смешанный» вариант 1989 года

Для двухтомника «Избранных сочинений» (М.: Московский рабочий, 1989) авторы решили переработать повесть. В основу данного варианта была положена «ангарская» редакция, дополненная главой о спруте Спиридоне и Жидком пришельце. В остальном текст следовал «ангарской» редакции: Выбегалло был полноправным членом Тройки, полковник мотокавалерии отсутствовал, действие происходило на 76-м этаже НИИЧАВО и т. п. Этот вариант переиздавался в 4-м томе первого полного собрания сочинений Стругацких издательства «Текст» (1992 год), причём в этом издании был добавлен эпиграф из Н. В. Гоголя: «Эх, тройка, птица-тройка, кто тебя выдумал?», был также добавлен подзаголовок из «сменовской» редакции. Более данный вариант не переиздавался, поскольку с 1997 года во всех представительных собраниях сочинений публикуются сразу «сменовский» и «ангарский» варианты. Черновой вариант повести

Опубликован в рамках проекта «Неизвестные Стругацкие» в книжной серии «Миры братьев Стругацких» издательством «Сталкер» (Донецк) в 2006 году. Этот вариант, датированый 25 марта 1967 года, начал сразу же перерабатываться авторами и стал основой «сменовской редакции». Хлебовводов в этом варианте именуется Хлебоедовым, председатель Тройки тов. Вунюков иногда именуется Ванюковым, а комендант Зубо носит имя и отчество Иннокентий Филиппович. Фотограф Найсморк имеет фамилию Рабиновичев. Отличается также и финал повести, отсутствует последняя глава.

Факты

Фамилия героя Фарфуркис была придумана Ильёй Варшавским. В середине 1960-х годов Варшавский решил разыграть Бориса Стругацкого, прислав ему безграмотное письмо «от поклонника» из-за рубежа — Мойры Фарфуркиса. Восхищённый международной популярностью, Борис Стругацкий зачитал письмо в компании писателей, среди которых был и сам Варшавский.
Авторы имели разные предпочтения: Аркадию больше нравился «сменовский» вариант повести, а Борису — «ангарский».
Вымышленные средневековые описания спрутов в «сменовском варианте» были извлечением из незаконченной Аркадия Стругацкого 1963 года «Дни Кракена».

Аллюзии

   Сейчас в повести Стругацких «Суета вокруг дивана», например, говорят трансгрессор, гиперполе, анизотропная модуляция или что-нибудь такое же наукообразное — и дело сделано: можно накручивать любые чудеса из сказок всех времён и народов. …

   Отсутствие прямой борьбы между действующими лицами сушит нашу фантастику, делает её менее привлекательной для подростков. Как бы свежа, неожиданна, увлекательна ни была та или иная идея, но если вокруг неё нет столкновения характеров, нет чёткой социальной расстановки борющихся сил, а отсюда — нет и ярких приключений, сюжетных неожиданностей, интерес молодых читателей, да и не только молодых, разбужен в полной мере не будет. К сожалению, у наших фантастов приключения носят сугубо служебный, головной характер, они явно выдуманы в кресле, а не навеяны бурей борьбы, либо приключений просто нет, как в упоминавшейся ранее повести Стругацких.
   — М. Ляшенко. Без прицела. // Лит. Россия, 26 ноября 1965. С. 16-17

   Нынешняя молодёжь мало борется, мало уделяет внимания борьбе, нет у неё стремления бороться дальше, больше, бороться за то, чтобы борьба по-настоящему стала главной, первоочередной задачей всей борьбы, а ведь если она, наша чудесная, талантливая молодёжь, и дальше будет так мало бороться, то в этой борьбе у неё останется мало шансов стать настоящей борющейся молодёжью, всегда занятой борьбой за то, чтобы стать настоящим борцом, который борется за то, чтобы его борьба…
   — Фарфуркис, «Сказка о тройке»

Цитаты

Он грыз гранит, не жалея ни зубов, ни гранита.
— А вдруг это родственник моему Бабкину? — вопил он. — Как так нет заявок? Должны быть заявки! Вы только поглядите, старичок какой! Фигура какая самобытная, интересная! Как это мы будем такими старичками бросаться?
— Общественность не позволит нам бросаться старичками, — заметил Лавр Федотович, — и общественность будет права.

— Высочайшее достижение нейтронной мегалоплазмы! — провозгласил он. — Ротор поля наподобие дивергенции градуирует себя вдоль спина и там, внутре, обращает материю вопроса в спиритуальные электрические вихри, из коих и возникает синекдоха отвечания…
У меня потемнело в глазах, рот наполнился хиной, заболели зубы, а проклятый нобль все говорил и говорил, и речь его была гладкой и плавной, это была хорошо составленная, вдумчиво отрепетированная и уже неоднократно произнесенная речь, в которой каждый эпитет, каждая интонация были преисполнены эмоционального содержания, это было настоящее произведение искусства. Старик был никаким не изобретателем, он был художником, гениальным оратором, достойнейшим из последователей Демосфена, Цицерона, Иоанна Златоуста… Шатаясь, я отступил в сторону и прислонился лбом к холодной стенке.

Наука в моем лице потеряла дар речи.
В комнате был ещё один маленький столик под табличкой «научный консультант» и гигантский, на полторы стены, матерчатый лозунг: «Народу не нужны нездоровые сенсации. Народу нужны здоровые сенсации». Я покосился на Эдика. Эдик не отрываясь глядел на лозунг. Эдик был убит.
Народ не любит замыкаться в четырех стенах. Народу нужен простор. Народу нужны поля и реки. Народу нужен ветер и солнце…
Здоровье народа надо беречь, оно принадлежит народу. Народу нужна работа на открытом воздухе. Народу душно без открытого воздуха…
Может быть, человек разумный имеет к разуму не большее отношение, чем очковая змея к широко распространённому оптическому устройству?
Корову она может сглотнуть, подумаешь! Тоже мне, сенсация! Корову и я могу сглотнуть, а ты вот от этой коровы добейся… пятнадцать поросят, понимаешь, добейся, вот это работа!
– Волокита… – мечтательно произнес Роман. – Волокита, Эдик, это, в сущности, прекрасно. Несешь, бывало, на подпись что-нибудь исходящее, а бухгалтер, шалун этакий, посылает тебя за визой к директору… Идешь к директору, а у директора, естественно, совещание, надобно подождать, садишься в кожаные кресла, пощебечешь с референтом, полистаешь газету, а там, глядишь, и совещание закончилось, наложили тебе визу, возвращаешься к бухгалтеру, а бухгалтер, шалунишка, на обеде… Садишься в кожаные кресла, пощебечешь со счетоводом…
– Золотые люди, – сказал Витька. – День-два, и все готово..

– …Я, знаете ли, тоже не люблю, когда человек хочет сказать одно, а говорит совсем другое. Помните, когда Говорун назвал Спиридона старой дубиной? Зачем? Ведь Говорун хотел сказать, что Спиридон недостаточно понятлив, и хотя это тоже совершенно неправильно, потому что Спиридон, по-моему, самый понятливый из нас, что в общем неудивительно, если учесть, сколько ему лет, но совсем уж непонятно, почему нельзя было именно так и выразиться, не прибегая к уподоблению такому совершенно постороннему, решительно не имеющему к делу никакого отношения веществу, как дерево. Или я ошибаюсь? – Он с некоторой тревогой наклонился и заглянул мне в глаза.
Я открыл было рот, но тут представил себе, в какие дебри нам придется забираться, как трудно будет объяснить, что такое метафоры, иносказания, гиперболы и просто ругань, и зачем все это нужно, и какую роль здесь играют воспитание, привычки, степень развитости языка, эмоции, вкус к слову, начитанность и общий культурный уровень, чувство юмора, такт, и что такое юмор, и что такое такт, и представив себе все это, я ужаснулся и горячо сказал: – Вы совершенно правы, Федя.