Хранилище

1964 – Хищные вещи века (без илл.).pdf

Сюжет

Рассказ ведётся от имени Ивана Жилина, бывшего космолётчика, ныне — сотрудника спецслужбы Совета Безопасности. Коммунистический строй до сих пор не стал всепланетным; сохраняются национальные и монархические государства, в некоторых из которых происходят внутренние вооружённые конфликты и даже не решена проблема голода. Совет Безопасности стремится к умиротворению таких государств.

Жилин прибывает в южный курортный город в некоей маленькой стране, внешне вполне благополучной, где благоденствует буржуазное мещанское общество. Четырёхчасовой рабочий день, масса доступных развлечений, развитая сфера услуг соседствуют с убогостью духовных запросов. Испытывающие недостаток сильных ощущений обыватели развлекаются, кто как может: члены “общества рыбарей» устраивают смертельно опасные развлечения в тоннелях заброшенного метрополитена; «меценаты» добывают, не останавливаясь перед совершением преступлений, произведения искусства, чтобы затем ритуально уничтожать их на своих тайных собраниях. Есть и подобия общественных организаций: «грустецы» и «перши», организующие бесцельные демонстрации. Единственный случай активного общественного движения — прошлогодняя забастовка парикмахеров, но цель её смехотворна: мастера добивались продолжения съёмок любимого телесериала. Члены тайного общества «интелей» — преподаватели и студенты университета — ненавидят бездумный и бессодержательный стиль жизни обывателей, занимаются производством оружия и взрывчатки, чтобы совершать террористические акты в тщетной попытке расшевелить общественное болото. Но обыватели лишь пассивно ненавидят «интелей», посягающих на их спокойное существование.

Задача Жилина — найти подходы к людям, производящим новый наркотик, о котором известно лишь, что он существует и происходит из этой страны. Местный резидент Римайер занят какими-то собственными делами и лишь советует Жилину посетить «рыбарей». Воспользовавшись советом, Жилин понимает, что Римайер просто пытался от него избавиться, но объясниться с резидентом не удаётся — тот исчезает в неизвестном направлении.

От одного из «рыбарей» Иван узнаёт о каком-то «слеге», якобы привлекательном для любителя сильных ощущений. Похоже, «слег» и есть то, что он ищет. Пообщавшись с людьми из разных слоёв общества, Жилин убеждается — про слег в городе знает каждый ребёнок, но разговоры о слеге считаются крайне неприличными. Жилин находит распространителя слега Бубу, который оказывается его бывшим товарищем Пеком Зенаем, однокурсником, соратником по космосу и по войне с фашистами; сейчас он превратился в алкоголика, заедающего спирт сахаром и не желающего вспоминать о прошлом. Жилин получает от него «слег», оказавшийся небольшой радиодеталью, и инструкции. Слег нужно просто вставить в радиоприёмник вместо стандартного гетеродина, благо размеры деталей точно совпадают. Переоборудованный приёмник становится излучателем, который в сочетании с антимоскитными таблетками, ароматическими солями и тёплой ванной вызывает у человека ярчайшие переживания и исполнение всех бессознательных желаний, причём не оставляет никаких неприятных ощущений. Но иллюзорная жизнь под действием слега настолько ярка и привлекательна, что после неё реальная жизнь кажется пресной и серой.

Внимательно изучив слег, Иван обнаруживает, что это — вакуумный тубусоид[1], фабричная деталь, широко применяемая в бытовых приборах, её можно за копейки купить в любом радиомагазине. Становится понятным всё происходящее. Кто-то однажды случайно вставил тубусоид в приёмник вместо гетеродина, лёг в ванну и испытал невероятные ощущения. Новость распространилась через личные контакты, осведомлённые начали экспериментировать, в результате сложился шаблон потребления, дающий наиболее сильную реакцию. Объясняется и атмосфера таинственности: мало кто согласится рассказать о своих подсознательных желаниях, исполняющихся под действием слега. Однажды попробовав слег, человек оказывается не в силах отказаться от удовольствия, теряет контакт с реальностью и использует слег, пока нервное истощение не убивает его. Жилину стоит больших усилий не пойти по тому же пути, но он всё-таки выбирает реальность.

Жилин докладывает руководству результаты расследования: наркотик распространяется стихийно, массово используется местным населением и туристами; его невозможно ни запретить, ни изъять, ни уничтожить, так как способ изготовления общеизвестен и несложен. Иван настаивает, что бороться против слега можно только изменением мировоззрения, борьбой против потребительства. Руководство воспринимает точку зрения Ивана как «философию», поскольку её принятие не предполагает быстрых и решительных мер по ликвидации угрозы. Иван принимает решение подать в отставку и остаться здесь, чтобы найти среди моря обывателей людей со сходными взглядами и вместе с ними бороться за «очеловечивание» местных жителей.

Затронутые проблемы

Повесть начинается эпиграфом: «Есть лишь одна проблема — одна-единственная в мире — вернуть людям духовное содержание, духовные заботы… (Антуан де Сент-Экзюпери)». Стругацкие возвращаются к теме, которую они неоднократно затрагивали в своих произведениях («Стажёры», «Понедельник начинается в субботу»): проблему мещанства, низкого уровня духовных потребностей, которые приводят людей к жизни на уровне, не достойном человека. Ярко продемонстрирована ложность представления, что материальное благополучие само по себе решает все проблемы и приводит ко всеобщему благоденствию; материально богатый и сытый мещанин остаётся мещанином, и его потребности, оставаясь чисто материальными, становятся лишь всё более изощрёнными.

В описанных деталях жизни «Страны дураков» предугаданы основные черты современного общества потребления. Среди описываемых явлений можно узнать рейв («дрожка»), экстрим («рыбари»), радикализм («интели»), пейнтбол («ляпник»), упомянуты ситкомы. «Слег» имеет сходство как с виртуальной реальностью, так и с психотропными наркотиками. По мнению Бориса Стругацкого, повесть, написанная в 1964 году, и сегодня в полной мере сохраняет свою актуальность: «Мы стоим на пороге Мира Изобилия и должны быть готовы принять решение, как к этому миру относиться».

История создания и публикации

По исходной идее, появившейся в середине 1963 года, планировалось написать совершенно реалистичную повесть под названием «Крысы». Действие, современное моменту написания, происходило в Латвийской ССР на острове Буллю в Рижском заливе (это место действия было выбрано потому, что один из авторов некоторое время отдыхал на Буллю). Повесть должна была представлять собой «дневник писателя, оказавшегося по соседству с новыми наркоманами — электронного типа». Слово «слег» тогда ещё не было придумано, речь шла о некоем новом «электронном наркотике» — приборе, вызвавшем чрезвычайно убедительные, яркие и привлекательные по содержанию галлюцинации, после которых реальный мир казался серым и ненастоящим; попавший в зависимость человек был готов на что угодно, лишь бы вернуться из реальности в иллюзорный мир своих фантазий. Но работа над этим сюжетом не пошла, и в начале 1964 года авторы сошлись на том, что необходимо полностью переработать всё, кроме первоначальной идеи, и переместить действие из реального места и времени, что сразу же снимет многие ограничения, связанные с реалистичностью обстановки. Тогда же появилось и название «Хищные вещи века», взятое из стихотворения А. А. Вознесенского «Монолог битника. Бунт машин» (1961). Работа над новым вариантом сюжета началась в феврале 1964 года, после нескольких дней обсуждения. Местом действия стал некий неназванный курортный город в маленькой, сытой, но крайне неблагополучной в смысле духовного уровня обитателей стране. В качестве названия нового наркотика авторы придумали слово «слег»:

   Слово «слег» было выбрано из двадцати или тридцати наугад придуманных, как самое противное «на вкус и на ощупь».
   — OFF-LINE интервью с Борисом Стругацким. Апрель 2000

К концу марта был написан черновик, а в ноябре 1964 года книга была закончена и в феврале 1965 предложена в редакцию фантастики издательства «Молодая гвардия». По совету Ивана Ефремова, который писал предисловие, авторы дополнили название подзаголовком «Книга первая. Авгиевы конюшни», чтобы создать впечатление о планах написания в будущем «Книги второй», где коммунистическое человечество побеждает возникшую на его теле раковую опухоль. По требованию главного редактора, усмотревшего в книге намёки на СССР, авторам пришлось написать вступительную часть о Стране Дураков, куда были вставлены все необходимые идеологические пассажи. Также был убран первоначальный эпиграф — стихотворение Вознесенского, давшее имя книге. После внесения изменений книга была принята и запущена в производство, причём редактору удалось убрать идеологизированное предисловие и все упоминания «Книги первой», так что в итоге произведение было почти не изменено.

Однако через несколько месяцев вопрос о выпуске книги был поднят снова. На неё обратила внимание цензура, причём, судя по всему, внимание цензора было вызвано не какими-то идеологическими огрехами авторов, а личной неприязнью к кому-то из работников главной редакции. Начались длительные обсуждения и споры, решение вопроса было затянуто до августа 1965 года — до приезда из загранкомандировки Мелентьева, тогдашнего директора «Молодой гвардии».

В результате обсуждения ситуации с участием Мелентьева выяснилось, что позиции директора (кандидата в члены ЦК КПСС!) серьёзно расходятся с мнением цензора. Если цензор упрекал авторов в пропаганде «принесения революции на штыках», то Мелентьев прямо требовал включить в книгу недвусмысленное указание на то, что ситуация была разрешена прямым активным вмешательством прогрессивных коммунистических сил. В итоге ситуацию удалось разрешить «относительно малой кровью»: из текста было убрано слово «угнетение» в месте, где Жилин говорит о положении в Стране Дураков, «столетний план восстановления» человеческого мировоззрения, предлагаемый Жилиным, стал просто «планом восстановления», а в финальную часть, где Жилин рассуждает о своих дальнейших планах, были сделаны вставки, намекающие на наличие как в самой Стране Дураков, так и за её пределами достаточного количества людей, готовых активно бороться с существующим положением вещей. К сентябрю 1965 года книга ушла в печать. Цензурные правки не спасли книгу от критики партийных инстанций — журнал «Коммунист» опубликовал разгромную критическую статью.

Повесть получила критический отзыв Александра Яковлева: « В сущности опубликование повести “Хищные вещи века” есть беспрецедентный случай в истории советской литературы, когда писатели, взявшись написать книгу об образе жизни “капиталистического” государства, не только не стремятся к анализу социальных сторон, но начисто отказываются от социальных оценок вообще, причем делают это, согласно авторскому замыслу, сознательно преднамеренно. »

В исходном, неисправленном, виде «Хищные вещи века» был изданы только после распада Советского Союза.

Отношение авторов

В «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий отметил, что первоначальное отношение авторов к миру «Хищных вещей», бывшее однозначно отрицательным, со временем изменилось.

   я … глянул на мир «хищных вещей» глазами непредубежденного, неангажированного человека, далекого от очевидных, но не так уж чтобы общепринятых, хотя и вполне достойных, постулатов типа «человек создан для творчества», «человек это звучит гордо», «правильно мыслить — вот основной принцип морали» и так далее, в том же духе. И этими глазами я увидел мир, не лишённый, разумеется, своих недостатков, в чём-то — убогий, в чём-то — пакостный, в чём-то — даже непереносимо отвратный… Но при всем при том — содержащий в себе немало светлых уголков и оставляющий, между прочим, широчайший простор и для духовной жизни тоже. Ведь человек в этом мире — свободен. Хочешь — обжирайся и напивайся, хочешь — развлекай себя нейростимуляторами, хочешь — предавайся персональному мазохизму. Но с другой-то стороны: хочешь учиться — учись; хочешь читать — читай, всё, что угодно и сколько угодно; хочешь самосовершенствоваться — пожалуйста; хочешь, в конце концов, чистить и улучшать свой мир, хочешь драться за достоинство человека — ради бога! — это отнюдь никем не запрещено, действуй, и дай тебе бог удачи! Ты волен в этом мире стать таким, каким сможешь и захочешь. Выбор за тобой. Действуй.
   — Б. Стругацкий. Комментарии к пройденному

Если роман изначально воспринимался авторами как антиутопия, то впоследствии это отношение также переменилось.

   Мы поняли, что этот мир, конечно, не добр, не светел и не прекрасен, но и не безнадёжен в то же время, — он способен к развитию. Он похож на дурно воспитанного подростка, со всеми его плюсами и минусами. И уж во всяком случае, среди всех придуманных миров он кажется нам наиболее ВЕРОЯТНЫМ. Мир Полудня, скорее всего, недостижим, мир «1984», слава богу, остался уже, пожалуй, позади, а вот мир «хищных вещей» — это, похоже, как раз то, что ждёт нас «за поворотом, в глубине». И надо быть к этому готовым.
   — Б. Стругацкий. Комментарии к пройденному

Цитаты

• Если во имя идеала человеку приходится делать подлости, то цена этому идеалу — дерьмо…
• …слишком много ненависти, слишком мало любви, ненависти легко научить, а вот любви – трудно, и потом любовь слишком затаскали и обслюнявили, и она пассивна, почему-то так получилось, что любовь всегда пассивна, а ненависть зато всегда активна и потому очень привлекательна, и говорят еще, что ненависть – от природы, а любовь – от ума, от большого ума…
• Когда человек что-нибудь делает, он всегда делает это для себя. Может быть, и существуют на свете совершенные эгоисты, но уж совершенных альтруистов не бывает.
• Это-как в могилу: никогда не поздно и всегда рано.
• Спасать. Опять спасать. До каких же пор вас нужно будет спасать? Вы когда-нибудь научитесь спасать себя сами? Почему вы вечно слушаете попов, фашиствующих демагогов, дураков опиров? Почему вы не желаете утруждать свой мозг? Почему вы так не хотите думать? Как вы не можете понять, что мир огромен, сложен и увлекателен? Почему вам все просто и скучно? Чем же таким ваш мозг отличается от мозга Рабле, Свифта, Ленина, Эйнштейна, Строгова?
• Дурака лелеют, дурака заботливо взращивают, дурака удобряют… Дурак стал нормой, еще немного – и дурак станет идеалом, и доктора философии заведут вокруг него восторженные хороводы. А газеты водят хороводы уже сейчас. Ах, какой ты у нас славный, дурак! Ах, какой ты бодрый и здоровый, дурак! Ах, какой ты оптимистический, дурак, и какой ты, дурак, умный, какое у тебя тонкое чувство юмора, и как ты ловко решаешь кроссворды!.. Ты, главное, только не волнуйся, дурак, все так хорошо, все так отлично, и наука к твоим услугам, дурак, и литература, чтобы тебе было весело, дурак, и ни о чем не надо думать…
• Фантазия — бесценная вещь, но нельзя ей давать дорогу внутрь. Только вовне, только вовне…
• Люди, ушедшие в иллюзорный мир, погибают для мира реального.
• – Драться вы хоть умеете? – Умею. – Это хорошо, я люблю смотреть. – Смотреть я тоже люблю…
• Они ужасно хотели походить на остальной мир и в то же время старательно подражали друг другу и двум-трем популярным киногероям.
• Приятные сны, конечно, всегда лучше неприятной действительности,но живем-то мы не во сне.
• Неооптимизм… Неогедонизм и неокретинизм…
• Все-таки трудно привыкнуть к тому, что нищета может быть богатой…
• Но где-то кто-то сходит с ума, кто-то рожает детей-идиотов, кто-то странно умирает в ваннах, кто-то не менее странно умирает у каких-то рыбарей, а меценаты охраняют свою страсть к искусству кастетами… И еженедельники стараются прикрыть это смрадное болото хрупкой, как меренги, приторной корочкой благополучной болтовни, а этот дипломированный дурак прославляет сладкие сны, и тысячи недипломированных дураков с удовольствием (чтобы было весело и ни о чем не надо думать) предаются снам как пьянству… И снова дураков убеждают, что все хорошо, что космос осваивается небывалыми темпами (и это правда), что энергии хватит на миллиарды лет (и это правда), что жизнь становится все интереснее и разнообразнее (и это, несомненно, тоже правда, но не для дураков), и демагоги-очернители (читай: люди, думающие, что в наше время любая капля гноя способна заразить все человечество, как когда-то пивные путчи превратились в мировую угрозу), чуждые интересам народа, подлежат всемерному осуждению… Дураки и преступники… Преступники-дураки…
• …Надо сказать, что процент урожденных дураков не меняется со временем. Интересно, что делается с процентом дураков по убеждению?..
• Я изо всех сил старался держаться как подобает, хотя как именно подобает, я представлял себе довольно смутно.
• Человек Невоспитанный воспринимает мир как некий по сути своей тривиальный, рутинный, традиционно простой процесс, из которого лишь ценой больших усилий удается выколотить удовольствия, тоже, в конце концов, достаточно рутинные и традиционные.

Галерея